+38044 200 18 18, +38044 360 66 23, +38067 320 30 23, +38050 357 33 26 yanagallery@gmail.com

Иногда говорят подобное: «Графика хороша, потому что традиционна». Слишком  велик здесь  в этом  искусстве, в этом жанре  удельный вес  традиционного, откристаллизовавшегося, постоянного, и многим начинает казаться, что графика не подвержена, как живопись, решительным  изменениям. Но все-таки движение, энергия нового  в графике есть. Движение своеобразное, нутряное, лишенное   бурных крайних  проявлений  и резких  стилистических перепадов,  однако  основательное,  стабильное и – эволюционное.

В работах Ксении Ходаковской чувствуется, кроме высокого мастерства, ширь, желание крупного масштаба, природная сила. Она,  кажется, способна вырваться вовне  из плоскости белого листа, желая полного самовыражения, свободной его воли.  Но, при этом, в каждой  работе  присутствует ее внимательность мастера  и удивительное  артистическое терпение, и это терпение, исполненное  накопившейся  силы…

Ходаковская   стремится, во что бы то ни стало, донести до нашей способности изумляться -свой накал непосредственного зрительского впечатления, — однако пафос продуманного построения, рациональной  организации  образа,  явственно и качественно  присутствует в ее работах. Чувствуется у нее присутствувие,  общее для всех  мастеров ее круга, отношение к самому процессу  рисования, как  к торжественному,  очищенному от  суеты и случайностей творческому акту, который и  создает единый  положительный эмоциональный ток такой графики –  это страстный ток  энергии   запечатления.

Каждый лист серии, даже если это цветы на столе,  носит принципиальный нежанровый характер: последовательная обработка пластики придает  любому  эпизоду внебытовую временную протяженность и,  следовательно,  ощущение  значительности и даже символичности. В этой, строго рассчитанной системе, нет места и случайной детали; каждый элемент несет свою структурную функцию —  размечает плоскость, отмеряет художественно значимые пространственные  планы.

Этот же момент строгой организации, изначально идеально выстроенного, а затем уже обросшего плотью наблюденных подробностей  композиционного костяка, переводит изображение в иное,  не  только земное измерение. Речь идет об  общей, сквозной, пронизывающей всю графику  этого  круга,  волевой  тональности,  одновременно и эмоциональной и пластически  осязаемой.

Цветная графика  Ходаковской,  воспринявшая в  значительной  степени  также  новейшую живописную культуру, развивает  принципы  широкого цветотонального обобщения, своеобразно и остро разрешает  проблему  фактуры, ставила интересные, по-творчески  поисковые тематические  задачи.

У художницы  появилась  своя  новая, сказочно-фольклорная линия.  В то же время,  главное русло графики  определилось не столько живописно-экспрессивными,   сколько собственно тональными  задачами  с  опорой на  точный  рисунок.

В натюрмортах, с почти физической остротой присутствует это  ощущение «алгебры» предметного мира, который почти разъемлется на составляющие и вновь слагается  художником, но уже  острее в контрастах,  динамичнее в столкновении плоскостей  и  объемов, активнее в пространственных  связях.

В композициях на передний план выдвигается одна установка – прежде  всего  на пространственные связи. Не на конструктивность – эти работы, по-прежнему, крепко сбиты, безупречно  композиционны,  а  упирающиеся именно на  пространственность.  Иногда  она присутствует  физически,  изначально,  в сопоставлении масштабов предметов,  масс, плотности, веса.  Иногда художнице  хочется придать  этим  связям зримый,  убеждающий характер, и тогда возникают  своеобразные  силовые  контуры, характеризующие  перекличку форм.

Ксения умеет  передать в  предметной форме не только суждение о данной предметной реальности,  но  суждение  о  целом – синтезирующее суждение о жизни. Такое высокое понимание искусства  графики  свойственно совсем  немногим,  в  сущности,  мастерам, и продиктовано не  только профессиональным умением, а еще и определенной жизненной позицией, обеспеченной «золотым запасом» жизненных  размышлений.

Предмет в этих натюрмортах —  своеобразный сгусток материи,  живущий не просто так,  а в силовом, пронизанном токами  высокого  напряжения  поле, которое формирует  его,  лепит  во всей  определенности, или наоборот, пробует на разрыв, деформирует, мнет,  растворяет… Это поле —  пространственная среда, насыщенная  драматическими  конфликтами  света  и тени, если  введен цвет,  света и тона, среда активная, формообразующая, дышащая, метафорическое выражение целого  —  материи, жизни… Отсюда – различие  эмоционального тонуса этой  среды – то дисгармоничной,  колючей, драматичной, то  спокойной и ясной, то,  как бы переходной по своему  состоянию, –  будто  проникнутой настроением ожидания,  перемен.

Слишком серьезна разработка  пластики,  слишком  отчетливая  и  не сюжетная  даже,  а пространственная природа изображенных  конфликтов. Чувствуется, что художник  говорит  о самом главном – о  человеческих  ценностях.

Одним  «барочная»  парадоксальность ее манеры кажется чересчур легковесной, другие   сумели  различить в ней  проекцию реальной структуры,  смятенных чувств  современного городского человека – беглых, скоростных, перенапряженных в своей динамике.

Несомненно, что она вырабатывает  в  графике  собственную линию,  потому что ей присуще, с одной стороны,  барочное  противоречие  между холодноватой выделанностью фактуры, и с другой  стороны —   изысканной разработкой  рисунка и гаммы  и  искомым  щедрым  драматизмом  образного звучания.

Последние ее работы  носят эмблематичный характер,  настолько они формульны,  и символично выглядящие  в своей попытке  дать  зримую  занимательную форму отвлеченным смысловым  понятиям. Это работы, становящиеся  волшебством,  и одновременно  некоей загадкой и притчей.